Про сердца, взращенные на деятельности

Умерла Ирина Антонова. Я чуть-чуть ее знала: потрясающая была дама. Умная, стильная, с великолепным чувством юмора, никого не боявшаяся, очень красивая в свои почти 100 лет. До последних дней работала, совсем еще недавно сама водила машину. Ну а уж сколько сделала для своего любимого Пушкинского, для миллионов благодарных посетителей, вообще для искусства...  

Присылают мне текст соболезнования: помогите отредактировать! Прочитала — сухая и бесцветная фигня. Написала своё, начав его словами: «В это трудно поверить». Получаю ответ: «Вы в курсе, что ей 98? Как раз легко поверить!»  Возражаю: «Потому и трудно, что 98. Всегда казалось, что она будет всегда». Не поняли меня. 

В итоге утвердили сухую и бесцветную фигню, разукрашенную в конце такой вот дурацкой фразой: «Принципиальная, порой даже бескомпромиссная, Ирина Александровна навсегда останется в наших сердцах, интеллектуально и духовно взращённых на деятельности Музея».

Вот бы Антонова посмеялась! 

Покойтесь с миром, великая женщина. Дураков в любом деле предостаточно — Вам ли этого не знать...